С облегчением выдохнул, видя живого Славку. Похоже, у парня рассечение выше правого виска, отчего ухо и щеку залило кровью. Но на ногах он стоял уверенно и к тому же воинственно сжимал в руках металлическую штангу, которую я выкрутил для него. Надо же, в отличие от меня парнишка не выпустил оружие из рук. А судя по травме на голове, приложило его тоже не слабо.
– Ой! – пискляво вскрикнул Славка, густо покраснел и отвернулся. Парня опять смутила моя нагота.
Нет, ну я знал, что у моих соотечественников воспитание более целомудренное, чем у молодежи в Конфедерации, но не настолько же. А как же русские бани? Они там что, одетые парятся, что ли?
– Славон, ты горбоносого видел?
– Он там лежит, – мальчишка, не поворачиваясь ко мне, махнул рукой за сцепившиеся кары.
– Лежит? – переспросил я на всякий случай и поднял простыню, превратившуюся в грязную порванную тряпку. Если Сезаро лежит, то можно вновь обмотать ее вокруг талии, дабы не смущать впечатлительного мальчишку.
– Лежит, – подтвердил тот и, бросив короткий взгляд через плечо, повернулся. – Он стоял на четвереньках и мычал, но я ему… – пацан демонстративно махнул железкой.
А он не такой уж и хлюпик. Я протянул руку, чтобы ободряюще похлопать его по плечу, но вдруг увидел, как тонкие брови мальчишки удивленно поползли вверх. При этом взгляд его был направлен мне за спину. Обернувшись, я выставил перед собой штангу в ожидании увидеть непредвиденно быстро пришедшего в себя Брюно. Однако тот все еще не поднялся с карачек, но смотрел в ту же сторону и, что-то невнятно бурча, пятился.
Подняв взгляд, я и сам открыл рот от изумления. Нечто большое, желтовато-серое перегородило галерею. По бокам и сверху осталось не более чем по полуметру свободного пространства. Впереди, то растекаясь по полу, то вздымаясь вверх, колыхалась полупрозрачная студенистая масса, внутри которой что-то пульсировало, перетекало и пузырилось. Четыре хлыстообразных отростка, чувствительно трепеща и то сокращаясь, то вытягиваясь не менее чем на пять метров, словно ощупывали пространство перед исполинским созданием. И оно медленно двигалось в нашу сторону, подтягивая шарообразное тело, отблескивающее костяной твердью.
Пятящийся людокрад уперся в мои ноги, и пришлось наступить ему на спину и продемонстрировать дубинку, когда он затравленно оглянулся.
– Что это такое? – кивнул я в сторону надвигающегося нечто.
– Ампулярия, – в один голос сообщили Брюно и Славка.
Я с удивлением воззрился на пацана.
– Нам про нее рассказывала учительница на уроке океанологии, – пояснил тот.
– Что за ампулярия?
– Океанский моллюск, – теперь натужно прохрипел Брюно. Видать, я надежно отбил ему внутренности и в ближайшее время пакостей с его стороны можно не ждать. – Я изучал его до… Ну, до того, как пришли галанты.
– Нам его следует опасаться? – я снял ногу со спины здоровяка.
– Если не уберемся с его пути, то он нас попросту сожрет, – обхватив руками бока, Брюно уселся на полу и, глядя на океанского монстра, продолжил: – У него самая быстрая регенерация тканей из всех известных существ и абсолютная нечувствительность к боли – хоть куски от него отрезай. Убить можно, только разбив панцирь и высушив тело до девяностопроцентной потери влаги. Ну, или взорвав так, чтобы разметало на куски.
– А откуда он тут взялся? И тот мохнатый с клешней… У вас тут что, всегда так весело?
– Нет, – мотнул головой Брюно, не сводя глаз с приближающегося чудовищного моллюска, – нимфоманка Леруа сошла с ума и открыла вольеры в зверинце. И сейчас по всему комплексу разбрелись самые живучие во всей Галактике твари. Слушай, русский, давай как-то выбираться отсюда. Ты не забыл, что на том конце галереи может ждать тряпичный краб? А эту улитку нам не обойти.
Мне не терпелось задать Брюно несколько вопросов по поводу экспериментов, которые профессорша Солли хотела ставить на нас со Славкой, но он был прав – надо сперва убраться в безопасное место. Гигантская улитка хоть и очень медленно, но уверенно приближалась, и таким темпом через одну-две минуты сможет дотянуться своими щупальцами-усищами.
Велев Славке следить за обстановкой, я осмотрел кары. Аппараты каким-то образом сцепились друг с другом покореженными боками. Панели мигали надписями, требующими вмешательства ремонтных служб, и на мои попытки их оживить никак не реагировали. М-да… Придется выбираться пешком. Вот только что делать с находящимся в отключке Сезаро? Толкнул его ногой – в ответ лишь легкий стон и больше никакой реакции. Лучше бы пацан приложил этого бандита наглухо – сейчас не было бы никаких вопросов.
– Эй, – крикнул я вышедшему из-за гравикаров Брюно, – если не хочешь скормить своего дружка улитке, то тащи его сам.
Пока тот, кряхтя, опускался рядом с Сезаро и пытался его растолкать, я вскрыл гравитационные генераторы в карах и достал энергоблоки. Они пригодятся при встрече с тем самым тряпочным – как назвал его Брюно – крабом или с каким другим монстром. Вырвав пучок проводов, прикрутил по одному к каждой клемме энергоблока. Затем соединил их в определенной последовательности, оставив свободными только центральные. Теперь можно было поспешить убраться с пути ампулярии.
Здоровяк, кряхтя и морщась от боли в отбитых внутренностях, кое-как тащил приятеля, ухватив за лямки полукомбинезона.
– Эй, снимай с него комбез, – я похлопал его по плечу, – он мне будет впору. А твоего дружка понесем вдвоем на простыне.
Несколько мгновений пошевелив бровями, тот осмыслил услышанное и разоблачил горбоносого. Бросив насмешливый взгляд в сторону поспешно отвернувшегося Славки, я переоделся. Длинноватые штанины пришлось подвернуть.
Перекатив Сезаро на простынь, мы подхватили и поволокли его прочь от наползающего монстра, уже ощупывающего усищами гравикары. Энергоблоки пришлось отдать Славке. Кроме того, мальчишка тащил две штанги. Третью я сжимал под мышкой. Брюно несколько раз выпускал из рук края простыни, и его напарник падал на пол.
Наконец достигли конца коридора. Лохматого монстра не было видно, и мы сразу шагнули под купол. Зазубренная клешня стремительно ударила справа, с чавкающим хрустом располовинив тело Сезаро. Брюно от неожиданности рухнул вперед, продолжая сжимать в руках половину многострадальной простыни. Монстр накрыл собой останки горбоносого, заставив меня отступить назад в галерею к побледневшему мальчишке.
Если эта стремительная тварь бросится на нас, а она все равно бросится, то шансов убежать не будет.
– Беги пока назад! – заорал я пацану, выхватив у него один энергоблок, и содрал зубами изоляцию с прикрученного к центральной клемме провода.
– А ты? – пропищал мальчишка, глядя наполнившимися слезами глазами.
И это он несколько минут назад приложил человека железной дубинкой по черепу?
– А ну, бегом, дерьмо ягуанта! – заорал я во всю глотку и уже тише добавил: – Я догоню.
Славка отбежал шагов на десять и снова остановился. Но мне уже было не до него, ибо я заметил, что зверь шевелит в нашу сторону глазами-стеблями. Пятясь, приготовился скрутить все провода на банке энергоблока. Краб-чудовище втянул куда-то под болтающиеся лохмотья клешню с куском кровавой плоти и, неспешно семеня, направился в галерею. Не дожидаясь, когда он рванет во всю прыть, одним движением я скрутил провода и швырнул энергоблок под брюхо монстру. Развернувшись, сделал девять прыжков, настигнув Славку, и на десятой секунде упал, накрыв собой мальчишку.
Глухой взрыв сотряс галерею. На миг погас свет и, несколько раз мигнув, снова загорелся. Вопреки моим ожиданиям, вокруг не разлетелись ошметки разорванного краба. Послышалось непонятное шипение, шелест, а из-под купола донесся женский голос, вещающий что-то о разгерметизации.
Я вскочил на ноги и первое, на что обратил внимание – это задвигающиеся створки, перекрывающие выход под купол. Лохматый краб лежал на месте. Но именно лежал, безвольно откинув шипастую клешню и свесив глаза-стебли. Это какой же прочности панцирь у этой твари, что сдержал взрыв энергоблока, словно саперный купол?