– Я тебя услышал, Маргарет, – прервал затянувшийся монолог собеседницы Ривс. – Тут есть над чем подумать. Я сообщу о своем решении завтра.

– Окей, – Коул поднялась с кушетки. – На всякий случай я сказала Кеннету, чтобы он подготовил бокс с информационными кристаллами.

На следующий день автоматический челнок с почтовой капсулой стартовал с гравиплатформы и покинул атмосферу Эрлики. Канет ли он в неизвестность, подобно отправленному более десяти лет назад челноку британцев, или оправдает возложенные на него надежды – оставалось только гадать.

Худо-бедно прошло еще полтора года. Моник жил привычной жизнью без позитивных изменений в демографической проблеме. Привлечение Вересовой мало чем помогло. Она с увлечением отдалась любимой работе, по которой тосковала многие годы. Первые ее идеи, казалось, подвигли к отгадке. По крайней мере, детеныш винторогого павиана выжил и нормально развивался. Однако применение методики к человеческим новорожденным не помогло. Разумеется, Марию в сей факт не посвящали. Впрочем, она наверняка догадывалась об истинной причине. Несмотря на то что для работы Вересовой отвели изолированный корпус и посещать другие сектора комплекса не позволяли, она обратила внимание, что в обычных разговорах никто из сотрудников никогда не упоминает детей, будто тех в комплексе и не существует вовсе. Несколько наводящих вопросов показали, что люди старательно уходят от этой темы, сразу становясь замкнутыми и необщительными. Сложить два и два нетрудно. Но если Вересова о чем-то и догадалась, то держала догадки при себе и лишних вопросов больше не задавала.

Одним обычным утром на комме Кеннета Хаббарда прозвенел вызов от Толстой Солли. Она попросила администратора зайти в известную ему лабораторию. Поняв, что речь идет о дальнем секторе, где некогда содержалась русская Наташа, Кеннет без лишних вопросов отправился туда. Пока петлял по лабиринтам комплекса на электрокаре, терзался тревожными мыслями, что Кюре опять затеяла какие-нибудь опыты над людьми, и ему не хотелось быть к этому причастным.

Подозрительно загадочно улыбающаяся Солли, встретив, проводила его в помещение, еще подходя к которому Хаббард услышал возбужденные голоса Сезаро Веласкеса и Брюно Мартина. Похоже, эта парочка подручных главного конфедерата спелась с толстой британкой. Что же они задумали на этот раз?

Увиденное зрелище заставило администратора на некоторое время застыть на месте от удивления. В центре большого зала боксировали две здоровенные крысы. Каждая тварь в длину достигала полутора метра. Обе крысы старательно пытались удержаться в вертикальном положении, смешно переступая задними лапками и азартно мутузя друг друга передними, на которые каким-то образом были надеты боксерские перчатки. Еще более комично смотрелись надетые на них майки: на одной крысе ярко-синяя, на другой – красная. Звери словно забыли о своем главном оружии – многочисленных острых зубах, и старательно пытались поразить противника ударом перчатки. Однако мышечное устройство их передних конечностей не было рассчитано на такое действие, потому удары получались слабыми, не приносящими абсолютно никакого ущерба.

Хаббард подумал, что для победы в такой схватке единственно правильной тактикой будет как можно меньше двигаться, дабы противник первым выдохся и упал от бессилия. Насмотревшись на схватку, он перевел взгляд на болельщиков. Брюно и Сезаро в азарте не заметили его и продолжали криками подбадривать бойцов, давая им различные советы, словно крысы могли их понять. Кеннету даже показалось, будто тварь в синей майке послушалась выкрика Веласкеса и нанесла удар левой по корпусу противника в то место, где у человека расположена печень.

– Объясни, – коротко бросил он, обернувшись к Кюре, с пухлого лица которой не сходила довольная ухмылка.

Та пригласила администратора пройти к одному из столов и молча ткнула рукой в монитор. На нем шла запись знаменитого боксерского поединка за пояс чемпиона Британии между Робом Старком и Рид Догом. Видя непонимание Хаббарда, она развернула монитор так, чтобы его экран и боксирующие крысы находились в поле зрения. И вот теперь Кеннет увидел, что твари хоть неуклюже и комично, но практически синхронно повторяли движения боксеров.

Через час Маргарет Коул смотрела на объемную галопроекцию крысиного боя, записанного Хаббардом на кристалл, и слушала запись его разговора с Солли Кюре.

Опуская ненужные подробности, суть повествования вкратце такова. Несколько лет назад, ставя эксперименты над поставляемыми с суши пещерными крысами, Солли обнаружила на коре головного мозга некоторых зубастых гигантов инородное образование – полип размером до дюйма, редко до двух. Особи с пораженным мозгом жили, на первый взгляд, вполне полноценной жизнью. Однако при более тщательном наблюдении стало заметно, что их поведение не соответствует поведению крысы. Другими словами, у них исчезли крысиные инстинкты и появились совершенно другие повадки. К примеру, как если бы волк стал вести себя по-медвежьи. Подробные объяснения сложны, да и не нужны. Главный факт – полип менял, если так можно выразиться, личность крысы. Или, если принять фантастическую версию, подменял личность крысы на свою.

Естественно, Толстая Солли заинтересовалась подобным фактом и, не афишируя открытия, приступила к исследованиям феномена. Изучив полип, она определила его как неизвестный ранее вид паразитов-симбиотов. Каким образом симбиоты размножаются и попадают в организм животных, исследовательница пока выяснить не смогла. Но научилась успешно пересаживать паразита на мозг других крыс. Пробовала подсадить на один мозг двух паразитов – крыса сошла с ума и сдохла от инсульта, а оба ценных полипа погибли.

В процессе исследования выяснилось, что паразит очень чувствителен к малейшему воздействию слабыми электрическими импульсами. Солли внятно не объяснила, зачем ей понадобилось вживлять паразиту один из применяемых в нейрохирургии микрочипов, но Кеннет предположил, что на это ее подвигли природные садистские наклонности. По крайней мере, трудно объяснить чем-то другим то, что на предоставленной Хаббарду записи Солли вытворяла с крысой, в мозгу которой сидел первый управляемый с внешнего комма паразит.

После удачного эксперимента с вживлением чипа у исследовательницы родилась идея по созданию программируемых человеческих рабов. Идея вполне укладывалась в провозглашенный Ривсом путь к созданию великой высококультурной нации, обслуживаемой русскими рабами. Теперь ее открытие сделает из русских дикарей просто суперидеальных программируемых рабов, и имя Солли Кюре прославится в веках. Однако трубить победу было рано. Необходимо продолжить опыты, дабы в итоге предоставить отцу-основателю великой нации готовый образец программируемого раба.

А вот дальнейшие опыты вылились в череду разочарований. Сперва сдох силайский лемур, к которому Солли подсадила паразита. Потом та же участь постигла еще двух его сородичей. Потом сдох винторогий павиан. Отчаявшаяся профессорша пыталась подсаживать полип и другим животным, вплоть до морских млекопитающих – результат тот же. В конце концов отчаянье сменилось апатией, и Солли отложила эксперименты с полипом, занявшись новыми идеями. Но парочка крыс с чипированными паразитами сохранилась. Твари жили в отдельной клетке, закрепленной за Кюре. Вряд ли их можно было называть животными, ведь они теперь являлись биологическими автоматами, живущими по заложенной в чип программе.

Иногда ради развлечения Солли отвозила клетку в свою лабораторию, где безбоязненно выпускала послушных созданий и задавала им различные временные программы. Больше всего ей нравилась имитация бальных танцев. Она запускала видеозапись какой-нибудь румбы или ламбады, компьютер передавал движения человеческих пар на чипы паразитов, управляющих мозгом крыс, и те отплясывали столь комично, что профессорша буквально каталась по полу от смеха. Получив таким образом заряд позитива, Солли переводила тварей в пассивный режим и отправляла клетку в зверинец, где автоматика исправно выдавала им корм и удаляла отходы жизнедеятельности.