Но впереди еще ждал основной экзамен. Теперь уже казалось, что лучше бы нас бросили на него без перерыва, сразу после сдачи нормативов физической подготовки. Однако нам предстояло ждать завтрашнего дня, пребывая в постоянном нервном напряжении.

На утреннем построении командир части произнес длинную речь, основной мыслью которой являлось то, что лучшей проверкой полученных навыков может быть только выполнение боевой задачи во взаимодействии со всеми подразделениями пехотного полка. После чего полк побатальонно с небольшими интервалами двинулся к парку боевой техники.

По пути я с удивлением обратил внимание на тот факт, что на территории части совершенно отсутствовал снег. Даже газоны радовали глаз ровно подстриженной зеленой травкой. Если бы не легкий морозец и отсутствие листвы на деревьях, то можно было бы запутаться с определением времени года. Мой взор обратился к окружающим сопкам – они, как и положено, были покрыты снегом. До меня вдруг дошло, что в расположении полка снег отсутствовал и вчера. Вообще-то в этом не было ничего удивительного. На Кинге улицы городов сухие и чистые в любую погоду. Просто сказались полгода пребывания в этом забытом цивилизацией месте. Интересно, то, что до сих пор курсанты боролись со снегом вручную, являлось одним из пунктов воспитания или способом экономии энергии?

В парке мы не задержались и проследовали через расположенный с противоположной стороны КПП. В этой стороне я, как, скорее всего, и остальные курсанты, ни разу не был и всегда думал, что за парком территория части заканчивается и далее простираются лишь бесконечные, поросшие лесом сопки. И действительно за воротами КПП открылся путь в ложбину между двумя каменистыми склонами. Вот только основания обоих склонов были будто бы обрублены и тянулись на сотни метров вперед ровными каменными стенами, возвышающимися не менее чем на два десятка метров. Обе стены словно скалились друг на друга рядами огромных арочных проемов.

Впереди из недр сопок уже выползали приземистые черепахообразные танки, гибкие амфибии и еще какие-то невиданные ранее стальные монстры. Вокруг них суетились курсанты первого батальона.

Заметил Сергея Бужина. Он стоял перед амфибией, выдвигающей похожие на паучьи лапы манипуляторы, и что-то втолковывал двум курсантам, активно при этом жестикулируя.

Не доходя до подразделения разведчиков, наш батальон остановился. Разбившись поротно и повзводно, мы вошли под каменные своды.

Грандиозность того, что я увидел внутри, в буквальном смысле подавляла. Подземный зал, край которого терялся вдали, был разделен ровными рядами исполинских каменных колонн, подпиравших невидимый из-за льющегося сверху света свод. Из-за этого высота помещения казалась невероятной. Но, судя по видимой высоте колонн, она и так немаленькая. Даже не верится, что над нами находится поросшая густым лесом сопка. Появилось желание выбежать и убедиться в этом.

Замершие вдоль колоннад БПРы казались игрушечными. Создавалось впечатление, что эти подземные ангары вырубались для какой-то другой, более грандиозной техники. Однако арки ворот вряд ли пропустят что-то более крупное. Через них и БПРы-то проедут только в походном состоянии, хоть и с пристыкованными к базам боевыми машинами.

Получив указания от офицеров, сержанты и капралы распределили курсантов по машинам.

Получив позывной «сто двенадцатый», я занял место в рубке и, следуя дальнейшим распоряжениям, повел машину на стыковку с базой. Доложил о боевой готовности, дождался своей очереди и вывел робота из подземелья.

Выстроившись в колонну, мы двинулись следом за первым батальоном. Сзади из ангаров выползали похожие на невероятных чудовищ машины технического обслуживания третьего батальона.

Двигаться в колонне было довольно нудным делом. До сих пор я испытывал подобное «удовольствие» лишь раз, при прохождении стокилометрового марша, предусмотренного программой обучения. Очень сложно не уснуть, сидя в кресле и пялясь в спину ползущего впереди БПРа. Каждый раз, когда колонна останавливалась, обязательно случались столкновения, к счастью не имеющие серьезных последствий. Теперь же задремавшего вполне могли отстранить от дальнейшего прохождения проверки и отправить восвояси.

Мои опасения насчет продолжительного нудного марша не оправдались. Колонна прошла ровно двадцать километров, когда покрытая серым пластификатором дорога закончилась, словно обрубленная, упершись в крутой склон очередной сопки.

В следующую минуту буквально посыпались команды. Полк разворачивался во фронт, растягиваясь вдоль склона, словно готовясь к штурму. Каждому отделению БПРов был придан черепахообразный «Скат», каждому взводу – система залпового огня «Рой» на базе того же «Ската».

Мимо промчались три амфибии разведывательно-диверсионной роты. Почему-то только сейчас, глядя на них, я задумался, как можно управлять сразу столькими конечностями? Наверняка оператор задает только направление и скорость движения, а конечностями управляет бортовой комп. Ведь известно, что полноценное виртуальное управление возможно лишь человекоподобными машинами. Что интересно, исключение составляют летательные аппараты. Если верить ученым, то новорожденный ребенок при виртуальном подключении способен подсознательно управлять флаером, и эта способность теряется тогда, когда он начинает ходить.

Снова зазвучали команды. Мы подняли роботов и двинулись вперед.

Я сразу опустил забрало и погрузился в виртуальное изображение простирающейся передо мной реальности. Только теперь каждое более-менее значимое препятствие, будь то огромный валун, обрыв или яма, было обведено оранжевым пульсирующим контуром. Мерцающими зелеными контурами система распознавания отмечала движущиеся рядом машины товарищей. Они шагали, возвышаясь над деревьями. Чуть впереди парил приданный отделению «Скат».

Этот рейд ничем не отличался от тех, что в процессе обучения проходили в составе взвода. На моем мониторе и сейчас отображались извилистым пунктиром машины только нашего подразделения. Мы так же преодолевали густые заросли и крутые склоны, поражая появляющиеся периодически красные метки условного противника, не способного ответить, в отличие от боев на симуляторах. Иногда приходилось объединять усилия с товарищами, чтобы забраться на слишком высокие обрывы. Раз нескольким БПРам при спуске пришлось воспользоваться в качестве лифта «Скатом». Идея пришла в голову Солу. Танкисты согласились, и командир взвода одобрил. В принципе можно было спуститься и самим, но так получилось гораздо быстрее и безопаснее.

В конце концов, после многочасового прочесывания сопок, мы вышли к огромному по местным меркам ровному полю, на котором застыли серые туши десантных транспортов.

Как оказалось, в результате рейда полк окружил зажатую сопками равнину. Все подразделения вышли на открытое пространство почти одновременно. Лишь шустрые амфибии уже собрали манипуляторы и въезжали по трапу в открытый зев одного из транспортов.

Прозвучал приказ перейти в походное положение, и мы опустили роботов на колени, открыв бронещиты, скрывающие траки.

Началась погрузка. Каждый борт вмещал в себя взвод БПР – тридцать пять машин, три «Ската, «Рой» и МТО (машину технического обслуживания). В отдельные корабли грузились РДР (разведывательно-диверсионная рота) и подразделения управления и обеспечения.

Пока я продвигался в очереди на погрузку, пришла мысль о том, что вместе с курсантами каждые полгода проходит проверку и большинство постоянного состава учебной части.

Заняв свою ячейку в напоминающем рыбий скелет десантном модуле, откинулся в кресле и только сейчас понял, как вымотался за почти восьмичасовой рейд. Урчание в животе сообщило, что давно пора что-нибудь съесть. Забросил в рот пару кубиков энергетического шоколада. Однако желудок не обманешь – он настойчиво требовал чего-нибудь существенного. Ничего, кроме минеральной воды, предложить я не мог. Во-первых, в любую минуту могла последовать очередная команда. Во-вторых, набивать желудок перед десантированием не рекомендовалось. Вообще-то у меня тренированный вестибулярный аппарат, но мало ли…